Совершенно зря надеялся, что найдет манекены хотя бы в сносном состоянии. Увы, только несколько из них смогли пережить два десятилетия в подвале среди всякой рухляди. Остальные же просто рассыпались если не на глазах, то от первого же простенького заклинания.
Явившийся на зов домовик только развел руками и сообщил, что Динки - единственный, кто мог знать что-то о сохранившихся, но не найденных манекенах. Если таковые вообще имелись в этом замке. Впрочем, эльф обнадеживал, заверяя, что уж кто кто, а Динки не бросил бы школьное добро пропадать, а вот надежно припрятать вполне мог.
Динки предсказуемо не откликался. И если верить словам его сотоварища, в обед был замечен на внутреннем дворе.
- Динки?! - позвал, осматривая плац и стараясь не думать о том, каким его видел в последний раз.
Двор был пуст.
Здесь он впервые увидел Гриндевальда. Имя, которое отец повторял так часто, обрело свое человеческое воплощение. Идеально ровные шеренги старших учеников - замершие, ловящие каждое слово, готовые последовать за этим великим магом хоть на край света и даже дальше.
И совсем другой день - их меньше, но теперь остались только лучшие. Под падающим на их плечи и непокрытые головы мокрым снегом, они слушают директора. Учебники заброшены, их ждут куда более важные уроки.
Двор был пуст.
Свернул в сторону Урда, но далеко проходить не стал. После того, как облазил местные подвалы, не хотелось пачкать ковры и пугать дам своим видом.
- Динки! - снова позвал.

Выждал с минуту. Уже имел "счастье" столкнуться с этой странной манерой домовика, появляться не сразу. Но в этот раз не сработало - Динки упорно не желал его слышать. Похоже, ему стоит продолжить самостоятельный осмотр подвалов. Но прежде заглянуть на кухню - обед он пропустил, надо было хоть кусок хлеба раздобыть у прижимистых эльфов-кашеваров.
И если бы только он не медлил! Если бы сразу ушел! Но несколько минут, кажется, распорядились его жизнью по-своему. Из темноты коридора, ведущего вглубь одного из факультетов, появилась фигура. И это не были те призраки, которые виделись ему теперь на каждом шагу. Нет. Те были лишь плодом фантазии, воспоминанием - бесплотные, незримые, они не принадлежали реальности. Но этот призрак, который шел прямо на него - он мог поклясться, что тот так же жив, как и он сам. И все же это призрак, ведь Кэт не могла быть здесь.
Он не наводил о ней справки. Не стал, сколько бы не задавал сам себе вопрос о ее судьбе. Он знал, к чему его приведут такие розыски. Не было сомнений, что Кэт поступила, как его сестры - поспешила выйти замуж, завела наследников, живет счастливо под именем и защитой супруга в своей Британии. Хорошая доля. И знать о ней он не хотел ровным счетом ничего. Пусть бы Кэт жила в его памяти милой белокурой девочкой, которой он носил цветы и чей профиль рисовал в тетрадках - и с него было бы довольно.
И вот она идет ему навстречу. Настоящая. Живая. Здесь. И сейчас он поймает ее руку, пользуясь тем, что вокруг нет посторонних глаз. И будет не отпускать, развлекая глупыми шутками. А она будет улыбаться - так, как ему хотелось верить, она не улыбалась никому. И он позовет ее в Хорфсберг. Пешком. Прекрасная длинная дорога, по которой он сможет долго шагать рядом, неся ее корзинку.
Но она не смотрела на него. Она поравнялась с ним и пошла дальше. А он просто стоял на месте, не в силах пошевелиться.
- Кэт! - выдохнул и обернулся.

Имя комом застряло в горле. Какая она ему Кэт? Какое вообще у него право звать ее так? Когда-то они были равны, когда-то он смел рассчитывать услышать от ее отца "да". Но за эти годы между ними образовалась целая пропасть. Кэт... Кэтрин осталась на своей недосягаемой высоте, а он мог только смотреть на нее, высоко задрав голову и надеясь не оскорбить ее памятью о былом знакомстве.
Развернулся, сделал шаг навстречу и остановился. Кто не знал шуток о том, что если ты упадешь лицом в болотную жижу и будешь пробираться к ручью в самом глухом лесу - это верный способ встретить по пути свою бывшую? И вот он как из грязного болота, а она даже не его бывшая.
- Прошу извинить, моя госпожа.
Конечно, она здесь не случайно. Наверняка, прибыла с супругом и сыном устраивать последнего на обучение. Все, как он и думал - у нее другая, новая жизнь, в которую нечего соваться в своих грязных сапогах.
- Когда-то я здесь учился.
Секунду помедлил, рассматривая ее лицо.
- Но, вы, конечно, не вспомните меня.

Отредактировано Хорст Леман (2019-06-11 15:09:50)

Кэт отодвинулась, как отодвинулась бы, вероятно, любая на ее месте. И это снова заставляло вспомнить, кто он есть. Она ведь даже не знает, что закон его помиловал. Может быть, ей было неприятно его общество. Но она терпела, ведь сейчас была без защиты супруга или кого-то из родных, кто мог бы указать сомнительному типу его место. Место подальше от приличных людей.
- Простите, если я испугал вас. Я не хотел.
Отодвинулся и сам. Она может уйти. Она может не опасаться, что он станет удерживать ее или позволит себе лишнее.
- Я попал под амнистию. И получил здесь место.
Достаточно ли будет таких слов, чтобы она хотя бы не боялась его, считая каким-нибудь беглым преступником?
- Мне не следовало...
Так и замолк на полуслове, сбившись от неожиданной перемены тона.
- Погода? - поднял глаза, чтобы оценить состояние неба, клочок которого виднелся над плацем. - Я искал запропастившегося домовика. И должен извиниться за свой вид.  Я не ожидал, что встречу тут кого-то из родителей учеников.

Еще неделю назад и сам не ожидал бы увидеть себя здесь. Еще месяц назад не думал даже, что когда-либо ступит на эти земли.
- Да, - отозвался.
И впервые за время их странного разговора отвел взгляд. Она могла бы спросить прямо - почему он еще жив? Почему после всех его совершенно недостойных поступков он стоит здесь, тогда как, будь он человеком чести, он лежал бы уже в земле. Или, на худой конец, гнил в тюрьме. Но не здесь, прощенный своими врагами, которых сам прощать не собирался. У которых и не думал просить о прощении. И все же у которых он его принял.
- Не стоит.
Лучше бы она в него плюнула. Лучше бы прямо в лицо назвала предателем и трусом.
- Мне следовало погибнуть, как это сделали мои товарищи. Там, под Инсбруком.
Он жалел об этом всегда. Инсбрук стал последним пристанищем для многих. И если бы одному дураку не пришло в голову зашить его, все так же могло сложиться и для него. Хорошая смерть. Достойная воина.
И она ушла. Как будто судьбе захотелось показать нищему золотую монету, чтобы тут же забрать.
Знал, что ему следует дать ей уйти. Разве он только что не заверял сам себя, что не настолько опустился, чтобы удерживать ее и навязываться?
И вот он идет следом.
- Я закончил с обязанностями на сегодня, - произнес ей в спину. - И если я могу что-то сделать для вас...

Отредактировано Хорст Леман (2019-06-15 23:41:18)